— Положительного места жительства я никогда не имел, — продолжал Чистяков. — В продолжение шести лет вел я все дела одного из братьев Серебряковых: знаете, этих Серебряковых, у которых на Урале золотые прииски. Старший из братьев, миллионер, имел свои пароходы на Северном океане, где вместе с Нордшильдом снаряжал экспедиции, разыскивающие себе путь среди северных ледников. У обоих братьев были свои поверенные в Японии, в Китае. Я же занимался делами меньшего брата на Урале, на Кавказе, в Самарской губернии. […]Мой Серебряков разделился с братом, оставил ему золотые прииски и взял себе капитал; задумал основать в Самарской губернии земледельческую техническую школу со всеми новейшими изобретениями. Замысел грандиозный. Приобрел несколько десятков тысяч десятин земли, воздвиг целый посёлок и несколько отдельных хуторов. Строения все великолепные, всё камень, кирпич и железо. Главный посёлок был целым городом. Одно здание для школы стоило миллион. Земледельческие орудия выписывались все из Англии, стоили они двести тысяч, а может быть, и более. Кругом строились хутора — все здания каменные, железом крытые. Дома для рабочих — удобные, всё на широкую ногу. И всем этим я заведывал. Архитекторы, инженеры, техники все были под моим ведомством. […]
— Что ж? как пошли у вас дела со школой?
Он рукой махнул.
— Куда тебе! Не поладил Серебряков с губернатором. Что у них там вышло, право, не знаю. Только губернатор тайком на него донес в Петербург, видите, что у нас будто бы тут в заведении социалисты пригреваются... А всё вздор! и в помине их не было! Ну, и запретили земледельческую школу — и всё прахом пошло... Серебряков всё бросил: с горя всё продал за бесценок; положил туда миллионы и душу свою в придачу... За всё взял, кажется, сто тысяч и уехал, разорившись до тла.
Разговор с Матвеем Чистяковым, одном из друзей и помощников Льва Николаевича Толстого в 1891 году, во времена помощи голодающим из-за неурожая крестьянам.
Раевская Е. И. Лев Николаевич Толстой среди голодающих / М.: Изд-во Гос. лит. музея, 1938